Все это довольно странно. Нельзя не вспомнить о печати Тамплиеров, изображающей двух всадников на одной лошади, очевидный символ Ртути и Серы у алхимиков, соединение которых, необходимое для получения философского камня, может быть достигнуто только при помощи Тайного огня, символ которого здесь — лошадь. Нельзя забыть и о штандарте Тамплиеров, Босеане или Босане (Baucent либо Baussant): этот штандарт — черно-белый. Этот черно-белый штандарт невозможно не сопоставить с таинственной «головой». А разве неизвестно, что в «Романе о Лисе» кабана зовут Босан? Что в валлийском языке кабан называется baoddan, что произносится приблизительно как «босан»? Что у кельтов кабан символизирует жреческий класс друидов? Что во многих скульптурных изображениях, например на знаменитом котле из Гундеструпа, кельтские воины носят на шлемах фигурку кабана? Когда воины носят жреческую эмблему, это скорее странно, потому что полностью противоречит средневековому закону о трех классах, который индоевропейцы, а значит, и кельты строго соблюдали. Все-таки разделение на три функции имеет очень четкий характер: есть священники, воины и производители. Но разве Тамплиеры, будучи одновременно монахами и солдатами, не выполняли обе функции, воинскую и священническую? Во всяком случае, их штандарт говорит об этом. И таинственная «голова» — Голова Ворона, которую надо отрубить, чтобы открыть белизну, в смысле — свет.
Это алхимические понятия. Но Алхимия, прежде чем стать заурядным ремеслом по превращению металлов, поначалу была философской системой, претендующей на выявление Знания благодаря работе над Материей (Черным) и Духом (Белым), над физическим и психическим, над телом и душой. Однако полностью роль таинственной «головы» в церемониях, описанных в протоколах допросов, никогда не понять, если отделить проблему «головы» от проблемы «непристойных поцелуев».
Среди пунктов обвинения действительно числятся обычаи, которые судьи расценили как постыдные: «Во время приема братья… целовали друг друга иногда в уста, в пупок или в голый живот, а также в анальное отверстие или в позвоночник». Можно полагать, обвинители задействовали весь фольклорный арсенал шабаша, действа, для которого характерны непристойные жесты, особенно когда участники целовали дьявола в образе козла под хвост. Можно также полагать, что эти бесстыдные поцелуи входили и в другой пункт обвинения — в содомии. Сразу же уточним, что в Средние века слово «содомия» не имело того узкого смысла, как теперь, и означало любую гомосексуальную практику, в том числе и развратные поцелуи. Но Тамплиеры в основном отвергали обвинения в принудительной содомии, и инквизиторы не очень настаивали на этом пункте, довольствуясь выявлением частных случаев: гомосексуализм существовал всегда, тем более в сообществах мужчин, которым запрещалось иметь дело с женщинами. Это не составляет отдельной проблемы.
Но непристойные поцелуи, в которых упрекали Тамплиеров, похоже, входили в состав ритуала, смысла которого уже не понимали сами исполнители. Описания чисто формальны. «Я отвел его в сторону и велел поцеловать меня в нижнюю часть позвоночника, в пупок и в уста» (Гуго де Пейро). «Я поцеловал его сначала в нижнюю часть позвоночника, потом в пупок и наконец в губы» (Ренье де Ларшан). «Опять-таки по его приказу я поцеловал его в нижнюю часть позвоночника, в пупок и в губы» (Пьер де Тортевиль). «Далее брат Жан трижды поцеловал меня, сначала в нижнюю часть позвоночника, потом в пупок и наконец в уста» (Жан дю Тур, казначей парижского Тампля). «Я поцеловал прецептора в губы, в пупок и в непристойные органы снизу. Я видел, как так же принимали брата Артура, каковой был со мной, и впоследствии нескольких других» (Пьер Болонский). «Брат, принимавший меня, грубо сказал мне: поцелуй меня в задницу» (Никола Амьенский, прозванный Никола из Люлли). «Я слышал об этом пятьсот раз с разом, это было общеизвестно, что принимаемый целует принимающего в анальное отверстие, если только не Наоборот. Поэтому, говорили, прием и происходит тайно за семью запорами» (Гишар де Машиако)…
Такие цитаты можно приводить и дальше. Они отличаются характерной похожестью. Кроме случая с Пьером Болонским, который, впрочем, скорее всего перепутал направление, речь идет о трех поцелуях: сначала в анальное отверстие, потом в живот и наконец в уста. Конечно, это должно что-то означать. Обычно комментаторы процесса Тамплиеров не задерживаются на рассмотрении этих отталкивающих процедур. Они либо сдержанно посмеиваются над этим, либо, очень шокированные (говорить о таких вещах не следует!), поскорее ставят клеймо: это ребячество, дедовщина, как в больших школах и тому подобных сообществах или же у военных, которые, как знает каждый, не слишком утончены и не слишком деликатны. Это легко сказать. Но прежде чем пытаться немного яснее понять это, хорошо бы еще раз обратиться к Рабле, этому старому хитрецу, многое знавшему о традициях, доставшихся от былых веков. Помним ли мы, что в «Гаргантюа» имя, данное конюшим Гимнастом (чье имя значит «тот, кто обнажен»), — Поцелуй-меня-в-зад? Что в «Пантагрюэле» происходит бурная — и совершенно непонятная на первый взгляд, так богата там словесная алхимия намеками и символами, — дискуссия между сеньорами Пейвино и Лижизадом, что любимым оружие брата Жана Зубодробителя — из которого получился бы превосходный Тамплиер — был странный фаллический предмет под названием Мальхус (Mal-Cul [Плохой Зад], где игра слов намекает на короля Малека)? Во всем произведении Рабле явно проявляется желание подчеркнуть важность выходящих газов, и прежде всего из зада. Чувствительные люди сочтут это скатологией, но им следовало бы догадаться о символическом значении отходящих газов, каковые происходят из подземного мира, иначе говоря, из копей, где добывают Первоматерию Философов, ту самую, которая в силу разных операций и трансформаций становится Философским Камнем, иначе говоря, чистым светом Духа. А Дух традиционно находится в Голове.
Ну вот. Непристойные поцелуи Тамплиеров — это все, что осталось (или все, о чем пожелали сообщить) от очень старинного инициационного обряда: он начинается с зада, то есть из рудников, воспринимающих выдохи материи грубой, необработанной, но богатой возможностями, переходит к животу, месту преобразования (вспомним мессера Гастера!), переработки и очищения, и кончается на устах, на голове, высшей точке, где очищенный выдох становится гласом божьим.
Кстати, это полностью соответствует восточной традиции Кундалини, энергии, которая рождается в нижней части позвоночника, между половым органом и анальным отверстием, и в форме символической змеи поднимается вдоль тела, иннервируя различные чакры — разнообразные центры активности человека, пока наконец не достигает последней чакры, находящейся в голове, — чакры Просветления. Этот инициационный ритуал не может вызвать никаких сомнений. Он так верно описан в показаниях тамплиеров, пусть даже исполнители его уже не понимали, что отрицать это невозможно. Итак, эти непристойные поцелуи — не скабрезная забава школяров, а то, что осталось от инициационного ритуала высокого полета, цель которого заключалась в том, чтобы дать новому рыцарю осознать: он должен начинать снизу, чтобы достичъ верха, а не считать, что уже достиг верха, и не спускаться обратно вниз. И главное, этот ритуал фактически полностью оправдан Святым Бернаром Клервоским:
«Мы существа плотские и рождены от вожделения плоти; поэтому наша любовь неизбежно начинается с плоти, а последняя, успокоившись, постепенно возвысившись под водительством благодати, расходует себя в духе. То, что в нас духовно, не может опередить животное начало, но раскрывается лишь вслед за ним; прежде чем обрести образ человека небесного, нам должно иметь образ человека земного. Человек начинает с того, что любит себя… потом он любит Бога, но все еще для себя, не для Него… изведав же, как милосерд Господь, он возвышается до третьей ступени, состоящей в том, чтобы любить Бога для Бога. Тогда он останавливается, и не знаю, был ли такой человек, который в сей жизни когда-либо достиг последней ступени любви — любить самого себя только для Бога»
Аббатом Клерво, основателем ордена Храма, в этом тексте сказано все. Вопрос лишь в том, все ли Тамплиеры были способны понять эти слова и извлечь из них практические уроки.
Бафомет — это миф. Голова, чудовищный облик которой описывали, — это миф. Но мифы — это намного более сильные реалии, чем материальные предметы или даже человеческие существа. Надо лишь очень высоко подняться, чтобы попытаться их понять или воспринять то, что непостижимо. Таинственная «голова» Тамплиеров — это символ, символ главной цели, к которой следует стремиться: любви к самому себе для Бога. Все остальное — низкопробная литература, которую породило воображение людей, распаленное легендами, конечно, очень важными, но уже непонятными для тех, кому следовало бы их понимать
Однако эта таинственная «голова» тамплиеров и все темные элементы, ореолом окружающие ее, могут преподать нам и еще один урок. Если хочешь что-то обнаружить, необходимо терпение, и, главное, не следует начинать сразу с намеченной цели. Голова — это Цель. Но начинать надо с поиска — в темных областях низа. Может быть, тщательно обследуя подземелья, как Жизора, так и нашего мышления, мы обнаружим колодец, выводящий к свету, — туда, где находится Голова, освобожденная от тела, и глаза, устремленные в бесконечность.
 Таинственная Голова Тамплиеров
|